Кармайкл Хант: «Задавая новый курс»

Откровенная исповедь спортсмена о самой черной жизненной полосе.

Для меня очень некомфортно об этом говорить. Я всегда был закрытой книгой и не любил говорить о своей личной жизни. Но ради светлого будущего хочется пролить свет на некоторые темные места моей биографии.

Я солгу, если скажу, что этот год не был полон тревог из-за неизвестности. Спорт всегда был моим убежищем, домом вдали от дома, по которому я очень скучал. У меня были длительные периоды, когда я просто застревал в собственных мыслях – а это никому не идет на пользу.

Но эти 12 месяцев дали и позитивный результат: я сделал шаг назад и решил некоторые задачи, которые игнорировал слишком долго. Ну, и наметил курс на будущее. Надеюсь, что счастливое.

Моя главная проблема – я понял это не без профессиональной помощи – в том, что я закрываюсь и не делюсь с близкими тем, что думаю или чувствую. Моя жена Эмма всегда говорила, что мне нужно высказаться, а я был все время запаян на том, чтобы не показывать слабость или ранимость. Я никогда не искал помощи, даже когда отчаянно в ней нуждался.

В 17 лет, будучи в сущности ребенком, я попал в профессиональную среду клуба «Бронкос». Там в раздевался я познакомился с такими суровыми мужчинами как Тони Кэролл, Шейн Уэбкк и Питер Сивоничева. Для меня это был потрясающий опыт, но я усвоил, что игроки старой школы тверды как скала – никогда не показывают никакого рода слабость. И только так.

В спорте хотят видеть стоических лидеров, которые идут вперед, несмотря на обстоятельства. Я был очень застенчивым ребенком, очень невинным и наивным, но жаждущим впечатлять. И я взял этих личностей за образец для подражания, как и большинство мальчишек.

Так я прожил всю свою взрослую жизнь. До недавнего момента. Психологическое давление и стресс слишком долго бурлили внутри, не находя выхода, а потом прорывали наружу. И я стал искать спасения в бутылке. А пьянство всегда ведет к плохим решениям.

Такое поведение не только неконструктивно, но и вообще несовместимо с понятием «счастливая жизнь». Теперь я это понимаю.

Самый тяжелый период случился тогда, когда я перешел из регби лиг в Австралийскую футбольную лигу. Мне выпала фантастическая возможность попробовать себя на Золотом побережье, но начиная с низов в новом спорте, вместо относительно успешной и комфортной карьеры в «Бронкос». Тогда мне хотелось сделать успешными «Санс». Я не ждал, что мне все принесут на блюдечке, а готов был тянуть из себя жилы.

Как реалист я понимал, что это будет тяжело. От меня требовались новые навыки, знание тактики и стратегии – все это было интересным вызовом. Но я недооценил ту цену, которую заплатит мое тело за все это.

Я и не подозревал, что медиа меня «расстреляют», а традиционалисты предадут анафеме за этот переход. Но я был готов пережить эту бурю, пока весь этот негатив окончательно не подкосил мое душевное здоровье.

Были дни, когда я ехал домой с тренировки в очень депрессивном состоянии. Я был в вечном стрессе из-за постоянного неодобрения, но никогда ни с кем этим не делился. И, конечно, не искал поддержки.

Единственный раз, когда я разоткровенничался со своей семьей по поводу своего самочувствия, случился в маленьком тайском ресторанчике возле стадиона «Каррара» после домашнего матча.

Я сидел со своими отцом и женой и плакал. Шел четвертый год моего пятилетнего пробного контракта. Я часто вылетал из команды из-за травм и плохого самочувствия.

Неуверенность в себе меня добивала. На своем ли месте я в команде? Смогу ли я продолжать играть? Все это копилось во мне долгое время, а потом эмоции прорвало. Со стороны казалось, что со мной все хорошо. Но никто не понимал, что реально происходит, потому что я все скрывал. Мне казалось, что так я справлюсь. Но, накрыв себя крышкой, я дошел до точки кипения. Меня затянули гулянки и алкоголь.

Так случилась моя первая стычка с полицией на Золотом побережье. Я оставил «Санс» ради «Редс» и только закончил предсезон в Брисбене. Меня назначили десятым – непривычная для меня позиция – и совицекапитаном. До первого матча в Супер Регби оставалась всего неделя. С профессиональной точки зрения все было хорошо.

А потом мой мир начал рушиться. Мне следовало сосредоточиться на дебюте в «Редс», а я паниковал из-за допинговых проб и последующего публичного скандала.

Конечно, вина за это лежит полностью на мне. Пострадали все: мои родители, жена, трое детей, друзья, мой новый клуб, мой старый клуб. Я всех впутал в эти проблемы.

Когда я первый раз приложился к бутылке, только родилась моя первая дочь Хало. За два с половиной года у нас появилось еще двое детей – Джиджи и Бодхи. После того как Эмма забеременела третьим ребенком, когда второму едва исполнилось пять месяцев, ей пришлось очень трудно. Меня очень стало волновать ее здоровье. Я очень люблю свою семью, но дом стал меня тяготить.

Моя жизнь превратилась в сплошную неразбериху, но в соответствии со своей маской я об этом не говорил и не просил о помощи. Теперь я понял, что говорить людям, что не справляешься, вполне нормально. Но на это нужна смелость.

Не только в футболе, а вообще по жизни, я гордился своей способностью учиться на ошибках. Но так и не научился делиться своими бедами. Я ходил к докторам и психологам, но никогда не был честным с ними. Старые привычки тяжело уходят.

В декабре 2017 года меня арестовали в долине Фортитуд. Для меня это был конец света. Хорошо, что у меня есть семья. Все меня навещали – тети, дяди, лучшие друзья. Они были очень расстроены, но старались меня поддержать. Я же был на дне. Даже не хочу думать, чтобы могло произойти, если бы меня оставили тогда одного.

Были причины так себя чувствовать, потому что я знал, что будет потом. Я не волновался за себя, меня беспокоило, что придется пережить моей семье и клубу. Я снова впутал всех в свое дерьмо.

Я никак не хотел признавать, что плохо справляюсь со стрессом, игнорирую внутренний голос, который молит о помощи, и как это отражается на моем поведении

Ранее я упоминал свои переживания по поводу перевода в Австралийскую футбольную лигу. То же самое случилось, когда я переключился на регби. Не было никакой уверенности. После опыта в «Санс», когда меня подвело мое тело, моя уверенность рухнула.

У меня могла быть вполне комфортная карьера в НРЛ, я бы играл в «Бронкос», перешагнул бы отметку в 300 матчей. Но мне хотелось новых возможностей. Так я думал, когда покинул «Санс» ради «Редс».

Конечно, то, через что я прошел, оставило на моей душе много шрамов, но моя жизнь стала лучше. Этот год, каким бы тяжелым он не казался, был очень важным. Жизнь меня заставила посмотреть на свои темные стороны, понять и принять их, чтобы снова не оказаться в таком кошмаре.

Также я понял, что быть открытым и к месту чувствительным совсем неплохо, а также, что если выбираешься из своей раковины, то даешь близким возможность протянуть тебе руку. Я готов поделиться этим уроком с молодыми игроками, которые пока думают, что лучший способ справиться с проблемами – это замкнуться в себе и никогда не делиться с тренерами, друзьями или родственниками своими переживаниями.

Многие меня справедливо осудят за то, что я делал. Но если после моей истории хоть один игрок сделает правильный выбор, значит все это было не зря. Я знаю, каково это, когда тебя не хотят, и в какие плохие места это чувство заводит. Очень много ночей я провел, пялясь в потолок и размышляя о будущем моей семьи.

В будущем мне хочется закончить свою карьеру правильно. И теперь я ясно понимаю, что для этого нужно. Моя цель – вернуться в Супер Регби и «Валлабис» и играть так хорошо, как я могу. У меня еще остался год с «Редс», но если окажется, что дверь туда закрыта, я пойду дальше.

Физически я в хорошей форме. Год без Супер Регби помог восстановить тело – чувствую себя свежим и сильным.

Когда мой хороший друг Куэйд Купер устроил меня в «Саус» в конце этого сезона – это было просто благословением. Перед первым матчем я очень нервничал: сидел на перилах университета Бонд и вспоминал свои школьные годы. Было радостно вернуться к тренировкам и быть среди ребят. Поддержка новой команды снова пробудили во мне страсть к регби. И жизнь заиграла новыми красками.

Время, проведенное вне спорта, заставило меня задуматься, как многим я обязан тем людям, которые были вокруг меня все это время. Я хочу поблагодарить всех в «Саутс» и тренеров «Брисбена» за то, что дали мне возможность вернуться в игру.

Я вспомнил, как это приятно – платить добром за добро: быть вовлеченным в юниорские программы, помогать клубу, взращивать молодые таланты.

Конечная точка моих раздумий – Кубок мира. Мне хочется завершить карьеру на максимально высокой ноте. Мои друзья, семья и фанаты этого заслуживают. А также – все те люди, которые помогли в трудную минуту и направили на истинный путь.