«Таблетку, доктор!» Часть 2

Фото: (с) Joe Belanger/Alamy Stock Photo

Продолжение расследования Алана Димака о культуре использования болеутоляющих в регби. Проблемы принуждения и зависимости игроков. 

Эксплуатация

Не всем игрокам везет на регулярное хорошее отношение. Особенно, когда на кону работа. Некоторых принуждают играть или скрывают от них информацию.

Настало время задать стойким мужчинам серьезные вопросы.

Во Франции канадский бодибилдер Джейми Кадмор продвигает свою организацию по защите регбистов. Он находит ужасным, что толпа аплодирует, когда такие игроки как Джеймс Хорфилл заматывают почти оторванный палец тейпом и продолжают играть; или когда в клубах победы ставятся выше здоровья исполнителей.

Фото: Джеймс Кадмор

Сам Джейми говорит, что ему не хватит пальцев на руках, чтобы пересчитать случаи, когда его принуждали разными способами выходить на поле.

«Я хотел играть несмотря ни на что – меня перематывали и кололи. Теперь меня ждет неутешительная старость».

Правозащитник радуется, что «World Rugby» увеличила скамейку запасных и обязала команды иметь доктора на полную ставку, который был бы в курсе всех личных проблем игроков. Джейми ратует за то, чтобы к травмам и сотрясениям относились серьезнее, и медицинская помощь всегда была под рукой.

Проблема эксплуатации. «Я слышал от рефери ужасные истории о Про Д2 и Федераль 1 и 2, когда руководство клуба заминает факты травм, в частности сотрясений и выпускает игроков на поле», – сообщил Кадмор.

Дэн Лео, бывший замок сборной Самоа, а теперь – борец за права регбистов с Тихоокеанских островов, также обеспокоен поведением молодых земляков: «Нужно понимать культурную подоплеку. Иногда наши ребята говорят «да», хотя не согласны. Они и так восприимчивы к давлению, а потом еще и попадают в эту мачо-среду, где любые проявления слабости – это табу. Профессиональное регби опасно, но парни жертвуют собой, чтобы отправлять деньги родственникам на островах. Многие боятся лишиться дохода, поэтому играют вопреки травмам».

Фото: Дэн Лео

С увеличением количества молодых игроков, которые играют по всему миру, чтобы заработать на жизнь, Лео хочет научить парней не соглашаться на неприемлемые условия. Наоборот – призывает лучше следить за телом и говорить твердое «нет». Он скорбит по трем землякам, которые пожертвовали своими жизнями в попытке вырваться из нищеты. Также Дэн вспоминает свой собственный неприятный опыт, когда клуб обещал ему перерыв для восстановления, который так никогда и не настал.

Кадмор суммирует свои взгляды лаконично: «Играть с ушибом – это одно, а выходить на поле травмированным – другое. И этому следует положить конец».

Медицинское влияние

Хоть Льюис Муди и не может доказать этого, однако уверен, что именно большое количество обезболивающего и противовоспалительного, принятого за регбийную карьеру, привело к язвенному колиту – хроническому воспалению толстой кишки. Обладатель Кубка мира 2003 сначала держал проблему в себе, но болезнь заставила Муди полностью поменять стиль жизни. Теперь он вынужден терпеть постоянную боль и находиться возле туалета.

Вот как он объясняет свою беду: «Колит у меня диагностировали в 2005 году. Я мучился от жутких желудочных колик, а в унитазе оставалась кровь. Думаю, что это из-за большого количества обезболивающих – ибупрофена и диклофенака. Я принимал их горстями, чтобы продолжать играть. Если бы я вернулся в прошлое, то не относился бы к этому так небрежно».

Фото: Льюис Муди

«Помню один случай. Мы ехали в автобусе и соревновались, кто сколько таблеток пьет. В 2008 я принимал по 27-28 штук, просто убивая себя, теряя кровь и вес. Я не осознавал проблемы и за помощью не обращался».

«Думаю, что спортсмены должны быть лучше информированы о рисках употребления обезболивающих. Конечно, я понимаю, что все хотят играть, но всем однажды будет 40. И что тогда?».

Муди не единственный игрок, который заработал проблемы с ЖКТ. Тот же Жак Бургер страдает от гастрита.

Другой крепкий орешек, Пол О’Коннелл, упоминает роман с таблетками в своей автобиографии «Битва»: «В борьбе с моим телом противовоспалительные были моими союзниками. После «Дифена» мне казалось, что я смогу играть еще лет пять».

«К концу карьеры, готовясь к субботнему матчу, я принимал «Дифен» в пятницу и субботу. Он мне казался волшебной таблеткой, не считая плохого влияния на желудок. Поэтому я принимал еще и «Зотон», чтобы успокоить ЖКТ. Но он просто убирал симптомы».

«Я знал, что нельзя принимать лекарства бесконтрольно, но ничего не мог с собой поделать. Думаю, что руководство должно следить за употреблением игроками легальных обезболивающих. Человеческой натуре свойственно избегать боли, но иногда можно зайти слишком далеко и нанести себе долгосрочный вред, преследуя краткосрочные цели».

И действительно – обезболивающие рекламируются буквально везде, даже на общественном транспорте. Люди принимают «Ибупрофен», чтобы быстро привести себя в норму. Я и сам так делаю. Но «Целебрекс» и «Ибупрофен» – это нестероидные противовоспалительные. Этот класс лекарств прочно ассоциируется с желудочно-кишечными болезнями, даже язвами и кровотечениями – в некоторых случаях.

«Ко-Кодамол» – это комбинация парацетамола и кодеина, о которой мало кто знает неприятный факт: это слабый опиоид, но 5-15% кодеина в нем при переваривании превращается в морфин.

Неприемлемый статус-кво

Пока руководители утверждают, что риски травм снижаются, а регбистам оказывают всю необходимую помощь, есть несогласные. Например, Ричард Ингс – бывший руководитель Антидопингового агентства Австралии. Он настаивает, что «четкого, измеримого контроля за употреблением болеутоляющих в регби не существует».

Также Ингсу не понятно, почему ВАА однажды запретив инъекции обезболивающего, теперь делает поблажки.

«Спортивная карьера высокого уровня выдвигает очень серьезные требования. Ожидается, что регбист будет демонстрировать хорошие результаты, выдерживать большое давление, следовать условиям контракта и блюсти коммерческие интересы. Именно так и появляется потребность в допинге. Обезболивающие не запрещены ВВА, но оно и не регулирует этот вопрос».

Но выходить под таблетками на поле с незажившими травмами регбистов заставляет страх быть замененным кем-нибудь другим – тебе всегда дышат в спину, даже если ты – игрок топ-уровня.

Посмотрите на бывшего игрока «Драконов» и сборной Уэльса Эндрю Кумбса. Ему пришлось перенести восемь операций вследствие смещения коленной чашечки. И, возможно, 32-летнему форварду предстоят еще два хирургических вмешательства.

Больше клуб лечение Кумбсу не оплачивает, и ему приходится платить тысячи и тысячи фунтов из собственного кармана. Но это не самое страшное. После стольких операций за 14 месяцев тело регбиста истощено. Он постоянно болеет, терпит хроническую боль, и любой стресс может выбить его из седла.

«Мой ящик в раздевалке был полон обезболивающих – просто чтобы я мог выдержать тренировку», – признался Кумбс.

«Многие парни регулярно шли из клуба в аптеку. И я поступал так же. У меня очень болела спина, поэтому я сидел на «Напроксене» и «Диклофенаке», ведь мне нужно было оставаться в обойме».

Также форвард помнит, как тренер не стеснялся в выражениях и «послал его на …», когда Кумбс выбыл из капитанской гонки из-за болей. По его словам добросовестные медики вынуждены выпускать нездоровых игроков на поле под давлением руководства.

Теперь бывший «Дракон» регулярно встречается с другими игроками, покалеченными профессиональным регби.

Кумбс пришел в профессиональный спорт в относительно взрослом возрасте (25 лет), поэтому не стеснялся отстаивать свои позиции. Также как и Муди, он призывает молодые таланты бороться за свои права и не наносить себе вред.

За регбистами нужен присмотр, уверены Кумбс и Бургер, когда их оправляют домой после тяжелых операций. Это время, когда они подвержены максимальному риску.

Пристрастие

Эбен Жубер наслаждается семейной жизнью в Гааге. Он – южноафриканец, женившийся на немке. Перед тем как осесть в Нидерландах, Жубе проделал длинный путь: от «Претории» до «Блю Буллс», а потом – в «Отаго». Но все это меркнет по сравнению с личной историей игрока.

В 2010-м, в матче «Щита Рэнферли», схваточник упал и повредил плечо. Вот, как он вспоминает время после хирургического вмешательства: «Хирург, прооперировав мое плечо, уехал на восемь недель в Европу. Но мне не становилось лучше. Боль была просто невыносимой. Врачи решили, что задет нерв, и прописали антидепрессант «Амитриптилин» и противоэпилептический препарат «Габапентин». Но они не помогли, даже спустя две недели. В Новой Зеландии до сих пор как обезболивающее используют «Метадон», а в больнице мне кололи морфий».

«Я принимал «Метадон» вместе с «Оксикодоном» – это тоже опиоид. Выбора у меня не было – иначе я бы просто сошел с ума. Когда мой хирург вернулся и увидел, что я принимаю, то побелел. Меня снова отправили в госпиталь, чтобы залечить занесенную инфекцию. Так я перенес еще шесть операций за три недели. Из моего плеча хиурги вынули «болт» – именно в нем была инфекция. Но чтобы сделать эту манипуляцию, пришлось отменить прием обезболивающих. Это спровоцировало абстинентный синдром. Я не мог перестать труситься, потому что приобрел зависимость».

По словам Жубера он пытался взять себя в руки после выписки и не принимать большие дозы опиоидов, но ничего не выходило.

Вернувшись домой на Рождество, игрок попытался положить конец зависимости и вернуться к регби.

Теперь Эбен Жубер рад поделиться своей историей победы над пристрастием и благодарит за поддержку в этой борьбе Роба Никола и Дейва Гибсона из Новозеландской ассоциации регбистов. Бывший игрок уверен, что обезболивающие – это большая социальная проблема. В 2016-м глава благотворительной организации по борьбе с зависимостью «DrugWise» обратил внимание на массовые некорректные предписания в Великобритании: «Мы находимся на пороге катастрофы в сфере национального здоровья. Такие рецепты убивают сотни людей в год и рушат миллионы жизней».

Фото: Эбен Жубер

Разобраться в проблеме помог человек с опытом в «Супер-Регби» и Кубке Чемпионов, который пожелал остаться неизвестным. Он утверждает, что прием снотворного, например, «Диазепама» вызывает спутанность сознания.

«В команде всегда найдется парочка парней, которые пробовали снотворное. Но есть те, кто «сидит» на вещах похуже. Никто из игроков не думает, что станет зависим от препарата. О таких вещах в регбийной среде предпочитают молчать».

«Когда я поломался, то врачи прописали мне «Кодеин», и при его приеме мое восприятие реальности поменялось. Дозировка была небольшой, но я все время веселился».

«Потом мне прописали «Трамадол». Этот препарат лишил меня всех забот, полностью поменяв мышление».

Чем это закончилось? Я начал увеличивать дозировку, потому что тело быстро привыкло. Так я, как и многие другие, получил зависимость от прописанных лекарств».

Вывод

Когда я начал думать над решением всех перечисленных проблем, то у меня чуть не треснула голова. Кадмор ратует за увеличение количества запасных, Ингс – за политику «без иглы», еще несколько – присматривать за игроками после операций… Я не знаю, что со всем этим делать, но точно знаю, что молчать больше нельзя.

А был ли у вас опыт игры с обезболивающими, негативные последствия приёма таблеток или допинга? Пишите в комментарии или на почту, мы расскажем вашу историю, гарантируя анонимность.

По материалам: Rugby.World